Святослав Пограничный,
шеф-редактор «Судебно-юридической газеты»
Как говорит нам Википедия, доверие в социологии и психологии — открытые, положительные взаимоотношения между людьми, содержащие уверенность в порядочности и доброжелательности другого человека, с которым доверяющий находится в тех или иных отношениях. Таким образом, доверие возникает при каком-либо взаимодействии.
Что же тогда подразумевается под доверием к суду, если не доверяют ему, как правило, те, кто никогда и ни в каких отношениях с этим судом не состоял? К примеру, опрос Центра Разумкова говорит о том, что большая часть опрошенных по поводу доверия черпает информацию из СМИ. На втором месте — СМИ, знакомые, родственники, которые тоже черпают информацию из медиа. Вместе с тем, те, кто были в судах, чаще доверяют им, чем нет. Как ни парадоксально, но эта ситуация кардинально отличается от некоторых европейских стран, где судам больше доверяют те, кто с ними не сталкивался. Те же, кто в суды ходил — удивлены непростой процедурой.
Итак, что мы имеем в Украине? Колоссальное количество заявлений политиков о недоверии к судам, тотальное порицание судов в СМИ (по большей части, общенациональных) и сформировавшееся устойчивое мнение, что суд — это априори зло, с которым надо бороться.
На таком фундаменте на данный момент выстраивается новая судебная реформа.
На ключевые вопросы — какую конкретно проблему решает эта реформа, в чем обоснование появления в законопроекте той или иной нормы — звучит только один ответ: «К судебной системе нет доверия». Такую позицию постоянно публично коммуницируют задействованные в процессе реформы лица.
Идет речь именно о позиции. Однако позиция — это то, что лежит «наверху». За ней еще следуют интересы и потребности. Проще говоря, конкретика.
Стоит посмотреть правде в глаза, доверие — это не потребность. Под доверием к суду у стороны процесса, как правило, понимается вынесение решения в ее пользу. Под доверием к суду у широкого круга граждан понимается не что иное, как доверие ко ВСЕМУ государственному механизму.
Поход в суд — это следствие, а не причина. В суд идут, когда уже испробованы другие методы решения проблемы. К примеру, в административный суд, где ответчик в подавляющем большинстве случаев — государство, идут, когда разуверились получить справедливость от чиновников.
Это простые истины, о которых авторы реформы — юристы не могут не знать.
Возможно, сейчас именно то время, когда стоит прекратить разговоры о доверии к судебной системе и начать искать конкретную проблему — отсутствие туалета в суде, несвоевременное начало судебных заседаний, недоброжелательный сотрудник канцелярии — и решать ее.
Безусловно, возникает другой вопрос — а кто должен эти проблемы вычислять, анализировать, предлагать решения: Комитет по вопросам правовой политики, Президент, министр юстиции? Есть ли сейчас для судебной системы «эффективный кризис-менеджмент», понимающий, что к чему и как это работает?
Другие ветви власти в данном случае скажут — нет, это не наше дело, вникать и решать конкретные проблемы, а дело самих судов. И будут отчасти правы.
В таком случае, разве не дело исключительно самих судов — рассуждать о недоверии или доверии к ним? Почему другие ветви власти могут порицать суды за «недоверие», но не могут «взять в руки тряпку и вымыть пол»?
Возможно, сейчас именно такое время, когда на старых набивших оскомину позициях можно начать ехать, но достичь точки назначения — точно нельзя.
