Считаю, что кандидатом в члены ВСП не может быть лицо, одновременно претендующее на должность судьи Верховного Суда, или же действующий судья высшего суда, так как это будет мешать его работе в ВСП и создавать инструмент давления на него, учитывая, что в процедуре проведения конкурса на должность судьи Верховного Суда принимает участие ВСП, а также планируется ликвидация высших судов
Беседовала
Яна Собко,
«Судебно-юридическая газета»
Внеочередной съезд судей Украины состоится уже совсем скоро — 14–15 марта. Одной из основных его задач станет избрание шести членов Высшего совета правосудия (ВСП). Новый орган будет иметь гораздо более широкие полномочия по сравнению с Высшим советом юстиции: ставить точку в вопросах назначения и увольнения судей, участвовать в бюджетном процессе, обеспечивать независимость судебной системы.
Такое количество вакансий образовалось в связи с трансформацией Высшего совета юстиции в ВСП путем увеличения представительства судейского корпуса в нем, а также исключения политических фигур — Генпрокурора и министра юстиции. Еще одна вакансия образовалась, поскольку член Высшего совета юстиции Алексей Муравьев прекратил свои полномочия в связи с увольнением с должности судьи Высшего административного суда по собственному желанию.
Всего на 6 мест в ВСП претендуют 44 кандидата, а значит, выбор у судей будет непростым.
Из заявленных претендентов наибольшее количество представителей общих судов — 27 человек, тогда как представителей административной юрисдикции — всего 12. Среди них — и член Совета судей Украины, судья Окружного административного суда Киева Руслан Арсирий.
Стоит сказать, что на данный момент среди членов Высшего совета правосудия почти нет судей, специализирующихся на рассмотрении специфической категории дел, касающихся прохождения публичной службы. Хотя именно с ней связана большая часть полномочий ВСП. В эксклюзивном интервью «Судебно-юридической газете» Руслан Арсирий рассказал о своем видении роли и места ВСП в обновленной судебной власти, а также о причинах, которые побудили его подать свою кандидатуру в Высший совет правосудия.
– Руслан Александрович, сегодня происходят кардинальные изменения в судебной системе. Как Вы оцениваете данный процесс?
– Для начала нужно отметить, что в судебной системе действительно есть проблемы, и их необходимо решать, в т. ч. путем изменения законодательных актов и самой организации работы. Но когда речь идет о задачах судебной реформы, следует исходить из общих проблем общества. Она должна быть направлена на реализацию проектов, касающихся каждого гражданина. Ведь судебная система является частью общества, и отделить ее от него невозможно — она создана в обществе, в нем живет и развивается.
Что касается текущей реформы, она решает некоторые вопросы, однако далеко не все. Учитывая, как сложилась законодательная ситуация вокруг судебной системы, ожидать полноценного разрешения всех проблем одномоментно невозможно. Необходимо сделать еще немало шагов, которые приведут к желаемому результату.
– Почему Вы решили подать свою кандидатуру на избрание в члены Высшего совета правосудия? Какие цели Вы ставите перед собой в случае избрания?
– Я считаю, что у всех судей одна цель — сделать нашу судебную систему лучше, чтобы ее уважали, а не дискредитировали, и чтобы к ней прислушивались. Я вижу в этом и свою задачу. Мотивировала подать свою кандидатуру моя работа в Совете судей Украины, а также то, что многие вопросы сейчас переходят от ССУ в ведение Высшего совета правосудия.
Согласно закону, съезд может избрать 6 членов ВСП. Насколько мне известно, более 40 уважаемых судей подали свои документы.
Думаю, даже действующие члены ВСП понимают, что им придется столкнуться с огромным валом дисциплинарных производств, с вопросами уголовного права, в частности, при даче согласия на задержание и арест. С ними ежедневно сталкиваются судьи уголовной юстиции. Основная же задача административной юстиции — это защита прав человека от произвола органов государственной власти.
Поэтому первое, что, по моему мнению, может помочь мне в работе в случае избрания — это моя деятельность в должности судьи Окружного административного суда Киева. На этой должности я работаю с 2007 г. и считаю, что опыт работы в административной юстиции может быть применен при рассмотрении вопросов, которые касаются, например, профессиональной карьеры судьи.Дела по вопросам публичной службы, которые рассматривает административная юстиция — это, по сути, тот же процесс, которым будет заниматься Высший совет правосудия в отношении судей и прокуроров. Спорные вопросы, связанные с прохождением службы, взысканиями, отстранением и увольнением со службы полицейских, чиновников, сотрудников судов и т. д., нам приходится рассматривать каждодневно, это наша рутинная работа, и она близка мне по духу.
С учетом бурной кадровой политики государства накоплен уже достаточный опыт. Помогает в этом и изучение практики Европейского суда по правам человека, практики Верховного Суда Украины и Высшего административного суда.
Кроме того, через административные суды проходят дела, связанные с оплатой труда работников судебной системы, и у нас есть понимание этих вопросов. Думаю, именно такое понимание нужно тем членам Высшего совета правосудия, которые будут избраны, невзирая на то, буду это я или другие уважаемые кандидаты.
К сожалению, многие не понимают, что с полномочиями переходят и проблемы. Почему-то никто не обращает внимания, что в европейских государствах судью защищает государство, а у нас он защищается сам. Причем некоторые считают, что он этого делать не должен.
– К слову, относительно выплаты заработной платы судьям. Насколько мне известно, на данный момент существует определенная законодательная коллизия. Что Вы можете сказать по данному поводу?
– Пока Высший совет правосудия еще не подключился к процессу защиты прав судей, этим занимается Совет судей Украины. Что касается судей-«пятилеток», данный вопрос несколько раз выносился на рассмотрение ССУ. Конечно, нельзя ограничить в получении зарплаты судей, ожидающих назначения, ведь они не осуществляют правосудие не по своей вине.
Однако существует еще одна проблемная ситуация. Она касается не только вышеуказанной категории судей, но и тех, у кого есть полномочия. Проблема в том, что «Переходные положения» Закона «О судоустройстве и статусе судей» поставили в неравное положение тех лиц, которые прошли оценивание, и тех, которые не прошли его. Учитывая загруженность Высшей квалифкомиссии судей, ожидать, что все желающие в скором времени пройдут квалификационное оценивание, мы не можем. Поэтому может получиться так, что дискриминационная ситуация между теми, кто прошел и не прошел оценивание, затянется на несколько лет.
С другой стороны, у тех лиц, которые не прошли оценивание, есть желание его пройти. Поэтому, возможно, законодатель устранит эту коллизию, или же Конституционный Суд выскажется по данному поводу. Очевидно одно: этот вопрос необходимо решать в ближайшее время.
– Одним из ключевых моментов судебной реформы было создание Высшего совета правосудия, который призван ликвидировать политическое влияние на судебную власть. Как считаете, удастся этого достичь?
– То, что парламент теперь не будет влиять на профессиональную карьеру судей, безусловно, огромный плюс. Ведь даже своим бездействием законодательный орган смог парализовать роботу многих судов Украины, когда годами откладывал рассмотрение вопроса о назначении судей на должности бессрочно. Но нельзя забывать о том, что в рамках проведения судебной реформы так и не удалось отстоять полную независимость судебной ветви власти от политического влияния. Например, полномочия по созданию, реорганизации и ликвидации судов, которые могут быть использованы с целью давления на судебную систему, до сих пор остаются в распоряжении Президента и парламента. Нельзя забывать и о том, что роль судебных органов в принятии решений по вопросам финансирования судебной системы остается весьма ограниченной.
– С какими ключевыми, на Ваш взгляд, проблемами сейчас сталкивается судебная система в целом? И как Вы планируете с ними бороться в случае избрания членом Высшего совета правосудия?
– В соответствии с полномочиями ВСП, определенными ст. 131 Конституции Украины и ст. 3 Закона «О Высшем совете правосудия», этот орган будет разрабатывать и применять меры по обеспечению авторитета правосудия и независимости судей.
Одной из основных я считаю проблему искусственного формирования в обществе негативного видения работы судебной системы. А искусственным считаю его потому, что оно не подкрепляется фактами. Например, вполне логично, что объективное мнение о чем-то человек способен составить лишь после того, как самостоятельно столкнется с этим в реальной жизни. Но по факту в средствах массовой информации нам часто приходится сталкиваться с непроверенными данными, графиками, диаграммами якобы профессионально проведенных опросов общественного мнения, респондентами в которых были люди, которые ни разу в своей жизни не переступили порог суда. Подобные случаи, по моему глубокому убеждению, являются ничем иным, как попыткой манипулирования общественным мнением. Ведь всегда легче поверить громким лозунгам, чем цифрам статистики, согласно которой, к примеру, только в Окружном административном суде Киева в прошлом году исков физических и юридических лиц к субъектам властных полномочий было удовлетворено более чем в 2 раза больше, чем исков последних.
Еще больше способствует формированию искаженного мнения о судебной системе необоснованная ее критика со стороны других ветвей власти. Это является нарушением не только правил этического поведения государственных служащих, но и множества международных стандартов, сформулированных в т. ч. в рекомендациях Комитета министров Совета Европы и решениях Европейского суда по правам человека. В связи с этим считаю необходимым инициировать разработку законопроекта об ответственности, в первую очередь, должностных лиц органов властных полномочий за критику ими судов, судей и судебных решений, которая подрывает авторитет и независимость судебной власти в глазах граждан. Такая деятельность ВСП в целом согласуется с его полномочиями, предусмотренными п. 15 ст. 3 Закона Украины «О Высшем совете правосудия».
В контексте сказанного актуальным является и вопрос безосновательного инициирования уголовных расследований в отношении судей со скрытым мотивом осуществления давления на конкретного судью. В данном случае необходимо инициировать процедуру признания Конституционным Судом неконституционной процедуры регистрации заявлений о совершении преступлений в отношении судей без надлежащей их предварительной проверки. После завершения процедуры конституционного обжалования будет возможно внесение соответствующих изменений в УПК Украины (при содействии в т. ч. Совета судей Украины).
– Считаете ли Вы эффективной работу Совета судей Украины в аспекте взаимодействия с нижестоящим звеном — собраниями судей?
– На сегодняшний день в государстве нет единого видения роли судейского самоуправления в работе судебной системы. Ранее между собраниями судей и Советом судей существовало промежуточное звено — советы судей специализированных судов. В процессе реформы мы их потеряли, и после ликвидации этой ступени встал вопрос взаимодействия. С одной стороны, собрания судей в судах не имеют достаточно влияния на ситуацию в целом, а с другой — Совет судей перегружен проблемами местных судов.
Часто собрания судей на местах пассивно относятся к вопросам судейского самоуправления. Это происходит по разным причинам. Может, потому, что они считают себя недостаточной силой, может, в силу разрозненности и разных подходов к сложным проблемам… Но если обратить внимание на освещение проблем судов в медиасфере, собрания судов очень редко освещают свою деятельность, мало дают информации в СМИ. В отличие от тех судей, которые заняли активную позицию в медиапространстве. Сейчас много говорится о том, что судьи должны «идти в массы», «разъяснять свою позицию в СМИ», но как по мне, судья должен рассматривать дела, а не быть пиар-менеджером или пресс-секретарем у самого себя.
Среди нас есть судьи, которые сосредоточены на основной работе и не хотят публичности, и есть те, кто активно идет к СМИ, участвует в жизни судебной системы, раскрывает ее проблемы, требует решения этих проблем. С одной стороны, мы должны быть им благодарны, потому что они помогают решать сложные вопросы критики, самокритики, взаимодействия с обществом и другими ветвями власти. Но часто (и это болезнь всех активистов) они скатываются в популизм, считают, что главное — поставить задачу, а выполнять ее должен кто-то другой.
Совет судей Украины — это 33 судьи разных инстанций и юрисдикций, которые выполняют свои обязанности по осуществлению правосудия и параллельно реализуют те задачи, которые перед нами ставят более чем 7 тыс. судей Украины. Я, например, выполняю и работу судьи, и работу в составе ССУ. Совмещаю одну ответственную работу с другой, не могу ни одной из них пренебрегать, но… нельзя объять необъятное.
Таким образом, одна проблема заключается в том, что Совет судей физически не может решить все проблемы. Вторая проблема в том, что это коллегиальный орган, и чтобы принять решение, его нужно предварительно подготовить к обсуждению на Совете. У нас это делается в специально созданных комитетах перед заседаниями, а потом комитет выносит вопрос на заседание ССУ. Менее объемные вопросы готовят отдельные члены Совета. Естественно, это затягивает принятие решений — необходимо ознакомить с проектами всех членов Совета, подготовить и разослать материалы. Даже с учетом активного использования компьютерных технологий это занимает определенное время.
Но с другой стороны, если мы не будем принимать решения после тщательной проработки и обсуждения, они не будут взвешенными и не будут выражать общую точку зрения. Например, мое предложение в проект решения ССУ по обеспечению независимости судов относительно того, чтобы ходатайствовать о привлечении следственных судей, которые разрешают изымать оригиналы судебных дел, к ответственности, не прошло — коллеги посчитали, что это слишком радикально. Поэтому коллегиальный орган должен иметь достаточное время на принятие решений. Это можно уравновесить возможностью оперативно собираться для решения актуальных проблем.
И третье. Коллегиальный орган должен иметь полномочия влиять на процессы в судебной системе. Если бы мы могли, например, привлечь к ответственности министра, позволяющего себе в публичных выступлениях дискредитировать судебную власть, мы бы это делали. Однако в рамках закона это сделать невозможно — таких полномочий у Совета судей нет.
Закон о ВСП сузил и те полномочия Совета судей, которые имелись ранее, поэтому, к сожалению, и дальше будут возникать такие проблемы, в которых получить реальную защиту от Совета судей будет невозможно, поскольку у него нет необходимых полномочий. С другой стороны, полномочия по защите независимости судей будут переданы Высшему совету правосудия. Возможно, он объединит эту функцию с другими полномочиями и поднимет на новый уровень защищенность правосудия.
Следует также учесть, что это конституционный орган, состоит он не только из судей, так что, думаю, ВСП будет иметь больше рычагов влияния. А вот будет ли в нем кому защищать судей — это зависит от персоналий, в т. ч. от грядущего съезда.
– Совет судей Украины неоднократно обращался к законодателям, но, насколько известно, они так и не учли его предложения…
– Участие судебной власти в законодательной деятельности с 2014 г. фактически сведено к нулю. Те наши представители, которые находились в Совете по вопросам судебной реформы, не смогли отстоять позиции судейского корпуса. Я в этой работе участия не принимал, да меня и не приглашали, хотя опыт у меня есть. В действующем Кодексе административного судопроизводства Украины есть нормы, которые внесены туда благодаря моей работе и работе моих коллег. Сейчас задекларирован новый этап — изменение всех кодексов судопроизводства. При этом должны измениться даже процессуальные полномочия Верховного Суда, куда сейчас проводится конкурс.
Что касается участия Совета судей в законодательной работе, единственное, что мы успевали, это высказать свое мнение за несколько часов до того, как тот или иной законопроект вносился в сессионный зал Верховной Рады. Нам просто не давали серьезно поработать с документом. Думаю, мнение судейского самоуправления по вопросам функционирования судебной системы просто не интересовало депутатов.
– Ранее члены ВСЮ совмещали свою основную должность с членством в Совете. Членам ВСП повезло больше, ведь они будут избираться на постоянной основе с выплатой заработной платы. Почему такие привилегии?
– Необходимо заметить, что практика совмещения должностей в ВСЮ не действовала еще с начала 2015 г. В то же время, я бы назвал это не привилегией, а вынужденной мерой, ведь Высшему совету правосудия только от ВККС досталось около 9 тыс. дисциплинарных производств, по каждому из которых нужно вынести решение. И это только верхушка айсберга. Полномочия Высшего совета правосудия значительно шире, чем у Высшего совета юстиции, а соответственно, и занятость будет другой.
Часть функций судейского самоуправления от Совета судей Украины также переданы Высшему совету правосудия, в т. ч. те вопросы, которыми занимался я. В частности, вопрос внедрения электронного документооборота и другие аспекты, связанные с организацией работы судов. В Совете судей я более детально занимался вопросами организационного комитета, управления в судах. Приходилось участвовать в рабочих группах ССУ, которые рассматривали конфликтные ситуации в отдельных судах, так что такая работа мне тоже близка.
– Органы судейского самоуправления за последние 10 лет неоднократно преобразовывались для того, чтобы новосозданный орган стал эффективнее предыдущего. Но возможно, нужно менять сам подход к управлению в судебной системе?
– Несмотря на многочисленные реформирования органов судейского самоуправления, преемственность все-таки прослеживается, однако лишь потому, что без этого просто невозможно двигаться дальше. И это касается не только работы отдельных органов, но и профессионального статуса судьи. Особенностью судебной системы является то, что многие знания сложно, а порой и невозможно передать с помощью брошюр и презентаций — их можно получить только в процессе практической деятельности. И когда вместе работают судьи с опытом и только прибывшие, есть уникальная возможность приобрести нужные навыки и умения. Так что метод уволить старых, чтобы набрать новых, абсолютно неэффективный — таким образом будут утрачены опыт и знания, на приобретение которых ушли годы. Это касается не только судей, но и их помощников, а также других работников аппарата суда. Кроме того, наука права и организации судебной деятельности не должна быть оторвана, так сказать, от производства, от живых проблем в судах.
Также необходимо обратить внимание, что сегодня никоим образом не регламентируется участие председателей судов в работе наивысших органов судейского самоуправления. В результате, на мой взгляд, полностью нивелируется мнение, наверное, самых опытных представителей судейского корпуса, наиболее осведомленных обо всех аспектах работы судебной системы, поскольку председателям, помимо выполнения функций по осуществлению правосудия, ежедневно приходиться решать вопросы надлежащего функционирования судебной системы в целом путем оптимизации работы отдельных судов.
Согласно п. 8 вывода №19 (2016) Консультативного совета европейских судей от 10.11.2016, председатели судов являются судьями и, как следствие, частью судебной системы. Уровень, интенсивность и объем их участия в работе всех органов судебной автономии и самоуправления, таких как судебные советы, съезды судей, общие собрания судей, профессиональные организации судей, зависят от национальной правовой системы. Важно, чтобы председатели судов, имея разносторонний опыт, вносили свой взнос в работу таких органов. Соответственно, процесс повышения роли председателей судов в работе органов судейского самоуправления может стать одним из путей внедрения международных стандартов работы судебной системы в национальное законодательство.
– Одно из требований к членам Высшего совета правосудия — 15 лет профессионального стажа. Это строже, чем на должность судьи Верховного Суда. Почему так?
– В данном случае необходимо принимать во внимание вопрос полномочий данных органов, а именно тот аспект, что ВСП принимает участие в формировании Верховного Суда. Поэтому я считаю такое положения закона оправданным, ведь члены формирующего органа власти должны обладать большим опытом, чем кандидаты в члены формируемого органа. Но это никоим образом не говорит том, что критерии отбора судей Верховного Суда являются заниженными, ведь 10 лет судейского стажа, стажа работы адвокатом или научного стажа в сфере права также свидетельствуют о высокой оценке знаний будущих представителей наивысшего суда в системе судоустройства Украины.
В целом я считаю, что требования к претендентам хоть и высокие, но оправданные. А кроме формальных требований, изложенных в законе, я считаю, что член ВСП должен иметь хотя бы минимальный опыт работы с Уголовным кодексом, понимать суть применения меры пресечения, разбираться в составах преступлений и доказательствах. Это те базовые знания, которые придется сразу применять на практике при рассмотрении дел в ВСП.
Кроме того, по моему мнению, у судьи, который по истечению 4 лет должен будет вернуться в коллектив на свое место работы и смотреть в глаза своим коллегам, будет больше ответственности. Это один из аспектов, который определяет готовность кандидатов работать по совести и в соответствии с законодательством. Поэтому считаю, что более эффективно в ВСП будут работать именно действующие судьи.
В то же время, по моему мнению, кандидатом в члены ВСП не может быть лицо, одновременно претендующее на должность судьи Верховного Суда, или же действующий судья высшего суда, так как это будет мешать его работе в ВСП и создавать инструмент давления на него, учитывая, что в процедуре проведения конкурса на должность судьи Верховного Суда принимает участие ВСП, а также планируется ликвидация высших спецсудов.
– На съезде судей в середине марта будут избраны 6 членов ВСП. Конкурс достаточно большой — практически 7 человек на место. Размер заработной платы членов ВСП, который будет в полтора раза больше, чем у судей ВС, мог стать причиной такого рвения кандидатов?
– Для меня зарплата не стала главной мотивацией. Мне уже задавали вопрос: «Почему Вы хотите уйти с должности судьи?» Я не хочу уходить из суда, мне моя работа нравится, несмотря на колоссальную нагрузку, которая в нашем суде уже не первый год. Я хочу применить те знания, которыми обладаю, и навыки, которые приобрел за годы работы в суде, для развития судебной власти. Ведь независимо от того, стану я членом ВСП или нет, я буду работать судьей дальше, и мне очень хотелось бы, чтобы те проблемы, с которыми мы не один год боремся, были в основном решены. Я хочу, чтобы судебную систему наконец-то перестало лихорадить, и она стала независимой, уважаемой ветвью власти, а каждый чиновник не критиковал судебные решения, а исполнял их с пиететом, как это и предусмотрено законодательством.
А что касается финансового вознаграждения, то у каждого судьи должна быть зарплата, которая позволит ему не задумываться о других заработках, в т. ч. в сфере преподавательской и научной деятельности. Также и члену ВСП для того, чтобы полностью погрузиться в ответственную работу, не нужно отвлекаться, например, на издание книг как способ заработать себе на жизнь. Как и у судьи, у члена ВСП должны быть такие условия труда, чтобы можно было качественно вникнуть в процесс и выдавать результат, необходимый обществу.
Я уже упоминал об очередном «новаторстве» реформаторов судебной системы, которое заключается в том, что Закон «О судоустройстве и статусе судей» устанавливает дифференциацию размера судейского вознаграждения в зависимости от факта прохождения судьей квалификационного оценивания и подтверждения своей способности осуществлять правосудие в соответствующем суде. Считаю данную норму дискриминационной, нарушающей положения Европейской конвенции по правам человека. Все судьи имеют единый статус и делают одну работу — осуществляют правосудие в Украине, и их право на получение судейского вознаграждения зависит лишь от проделанной ими работы, а не от доброго желания Высшей квалификационной комиссии провести или не провести их оценивание.
Еще большее возмущение этот вопрос вызывает в связи с тем, что с момента наделения Высшей квалификационной комиссии полномочиями по проведению такого оценивания ему были подвергнуты лишь мизерное число судей. Ведь прописывая такую норму, законодатель не мог не понимать, что как минимум объективные причины, которые имеют место в связи с процессом реформирования судебной системы, не позволят оперативно уровнять судей в праве на применение к ним единого подхода при начислении судейского вознаграждения, что говорит о сознательности такого шага.
– Как будет решаться вопрос конфликта интересов? Ведь члены ВСП могут рассматривать вопрос, например, о задержании судьи, с которым они не один год вместе проработали.
– В таком случае есть процедура отвода и самоотвода. Если будет установлено, что член ВСП заинтересован в результате дела, является родственником лица, касательно которого рассматривается дело, или же существуют другие обстоятельства, которые вызывают сомнения в его непредвзятости, он не сможет принимать участие в рассмотрении вопроса. В таком случае он должен заявить самоотвод. При наличии обстоятельств, о которых я говорил ранее, отвод судье может быть заявлен и лицом, по представлению которого рассматривается дело, а также лицом, касательно которого рассматривается дело. Безусловно, отвод (самоотвод) должен быть мотивированным и заявленным до начала рассмотрения определенного вопроса или дела. Как видите, многие элементы судопроизводства реализованы в принципах работы Высшего совета правосудия.
– Какова процедура обжалования решений ВСП?
– Процедура достаточно простая: в течение 30 дней решение ВСП может быть обжаловано в Верховном Суде. В то же время, обжалование решения не останавливает его выполнения, если другое не предусмотрено законодательством.
Но здесь необходимо обратить внимание на следующее. Каждый член Высшего совета правосудия по отдельности и сам новосозданный орган в целом должны обладать таким уровнем доверия среди судей и прокуроров, чтобы его решения не вызывали сомнений. Это тот принцип, на основании которого мы можем говорить не только о целостности судебной ветви власти, но и целостности всего государства, которая обеспечивается путем баланса и противовеса всех трех ветвей власти — законодательной, исполнительной и судебной.
– Можете ли Вы как претендент на должность члена ВСП гарантировать, что в случае Вашего избрания судьи, которые попались на взятках или совершили подобные проступки, не будут больше работать в судебной системе?
– Если вина лица доказана в судебном порядке, человек должен быть не просто отстранен от занимаемой должности, но и отбывать наказание, которое определено судом. Но Высший совет правосудия не решает вопросы виновности — он решает только вопросы согласия с возможностью нахождения конкретного лица под стражей до суда. Такое согласие возможно, если есть необходимость изолировать его от общества в период, пока суд вынесет решение по его уголовному делу. И спекулировать на этом вопросе не нужно. Нужно дать человеку достойно построить свою защиту в пользу своей невиновности, что достаточно сложно сделать, находясь под стражей.
Другое дело, если лицо пытается скрыться от суда, и есть обоснованные сомнения в его добросовестном отношении к обязанности являться к следователю или в суд. Или такое лицо может противоправно влиять на свидетелей по делу. Я считаю, что такие выводы следствия подлежат доказыванию, а окончательное решение должен принимать следственный судья. ВСП лишь дает согласие на применение меры пресечения. Нужно так подходить к вопросу содержания под стражей, как Европейский суд подошел к нему в деле Тимошенко: содержание под стражей не может быть мерой наказания лица, вина которого не доказана. Если мы хотим жить по европейским принципам, мы должны соблюдать их во всех сферах.
– Насколько мне известно, Высший совет правосудия уже начал рассмотрение вопроса судей-«пятилеток». Какая ситуация с ними сложилась в Вашем суде?
– Это болезненный вопрос для всего судейского корпуса. Я его систематически поднимаю на Совете судей. Я каждый день встречаю своих коллег, которые вынуждены заниматься юридической деятельностью в суде, но не могут рассматривать дела, т. е. делать то, к чему их призвало государство. Это печальное явление для нашей страны.
Высший совет правосудия уже сделал первый шаг в решении этого вопроса. Поскольку наш суд — лишь небольшая часть судейского корпуса, логично, что большая часть судей, по которым ВСП принял решения, рекомендовал к назначению, была из других судов. Однако 5 человек из нашего суда, документы которых прошли через Высший совет правосудия, были рекомендованы, и я надеюсь, что в скором времени их документы попадут к Президенту на подпись.
– До сих остается открытым вопрос относительно охраны судов. Он уже неоднократно рассматривался на заседаниях Совета судей. Есть ли продвижения в данном вопросе?
– Данная функция защиты и обеспечения независимости судебной власти также переходит к Высшему совету правосудия. Собственно, с этими вопросами я сталкивался в органах судейского самоуправления, и это еще один аргумент, почему я подал свою кандидатуру в члены ВСП.
Разрешиться данный вопрос должен таким образом, как это предусмотрено законодательством. Должна быть создана структура, которая будет охранять суды. Она должна быть создана Государственной судебной администрацией, получить статус правоохранительного органа, а также иметь все необходимые средства для защиты. Поэтому вопрос митингов, проникновения в судебные заседания лиц, которые хотят помешать их проведению, я надеюсь, в скором времени будет решен.
