Дела, которые назначаются через полгода, а то и год, — вовсе не новость для юридического сообщества Украины. Как известно, в судах первой инстанции — кадровый голод. В 14 судах нет ни одного судьи. В 150 — некомплект кадров. Отсюда затягивание сроков рассмотрения дел, фактически лишение граждан доступа к правосудию. В некоторых судах невозможно сформировать коллегию для рассмотрения уголовных дел. Проблема стоит остро как в судах областей, так и в центральных столичных. К примеру, в Печерском райсуде из 36 положенных по штату работает 18 судей. Решить проблему можно за счет заполнения вакансий в судах, отбор на которые был оглашен еще 2017 году. Кроме того, в проблемных судах заполнить некоторые вакансии можно было за счет действующих судей (в том числе из зоны АТО), которые уже 5-й год ожидают перевода, но им не дают возможности реализовать свое конституционное право и воссоединиться с семьей.
На предыдущей неделе ВККС внесла некоторую ясность в вопрос количества вакансий в местных судах. Так, на данный момент в судах свободно 794 места, на которые можно огласить конкурс.
А уже на этой неделе, 2 июля, Комиссия объявила о начале конкурса на 505 должностей в местных общих судах.
Как получилось, что судебную систему покинуло более 2 тысяч судей, а мест всего 794? И при этом конкурс объявлен всего на 505 должностей, хотя фактическая потребность в кадрах гораздо выше? Почему проблему с наполнением судов кадрами не могли решить на протяжении двух лет и какую роль в этом процессе сыграли решения Президента, Высшего совета правосудия, Государственной судебной администрации, Рады судей Украины и ВККС, разбиралась «Судебно-юридическая газета».
Последствия несостоявшейся оптимизации
Как известно, президент Петр Порошенко в конце 2017 года издал ряд указов об оптимизации судов. Согласно этим указам должны были ликвидироваться местные суды (районные, горрайонные) и создаваться новые соответствующие окружные суды. К примеру, указом №412/2017 было предписано «ліквідувати: Черкаський районний суд Черкаської області; Чигиринський районний суд Черкаської області; Придніпровський районний суд міста Черкас; Соснівський районний суд міста Черкас» и вместо них создать один — «Черкаський окружний суд із місцезнаходженням у місті Черкасах». Ответственной за организацию работы по созданию новых юридических лиц является Государственная судебная администрация.
Однако по сей день оптимизация местных судов не завершена, и окружные суды не созданы. Соответственно, возник вопрос, куда переводить действующих судей (не переводить же их в ликвидированные суды, а новых по факту еще нет), как объявлять конкурс и как считать вакансии в судах, которые еще не начали работу.
Согласно Закону «О судоустройстве и статусе судей» «кількість суддів у суді визначає Державна судова адміністрація України за погодженням з Вищою радою правосуддя з урахуванням судового навантаження та в межах видатків, визначених у Державному бюджеті України на утримання судів та оплату праці суддів».
ВККС, чтобы объявить конкурс на занятие вакансий судей местных судов, в течение 2018-2019 годов неоднократно обращалась к ГСА и Высшему совету правосудия по определению и согласованию количества вакансий в новых окружных местных судах.
Проще говоря, объявить конкурс на места, которых юридически нет (которые не определили ГСА с ВСП), Комиссия не могла.
Лишь 18 апреля 2019-го Высший совет правосудия и 25 апреля 2019 года Государственная судебная администрация, наконец, определились, что временное количество судей в новых местных окружных судах на текущий год составят 4903 единицы. Принимая во внимание количество действующих сейчас судей местных судов — 4109, и было установлено количество вакантных должностей в местных судах — 794.
Даже если фактическая потребность в кадрах больше, применить другой подход ВККС не может, ведь количество свободных кресел определяет не Комиссия, а ГСА совместно с ВСП.
При этом ГСА в данном направлении сделала, мягко говоря, мало: всего лишь зарегистрировала юрлица и ждет от проекта USAID результатов опроса судей относительно коэффициентов нагрузки, чтобы, наконец, высчитать такую оптимальную нагрузку. Впрочем, глава ГСА Зеновий Холоднюк по-прежнему считает, что его ведомство выполнило все от него зависящее.
«Ми зареєстрували юридичні особи і вже призначили тимчасових виконувачів обов’язки керівників апаратів та утворили ліквідаційні комісії. Тобто ми свою роль виконали», — подчеркнул он в одном из интервью.
Впрочем, стоит напомнить, что это далеко не полный перечень того, что должна была выполнить ГСА.
«Эффект бабочки»
В естественных науках «эффектом бабочки» называют незначительное влияние на систему, которое может иметь большие и непредсказуемые последствия, в том числе и совершенно в другом месте.
В данном случае органы судебной системы продемонстрировали, что прислушаться к судьям, которые еще в 2017 году предсказывали риски и последствия, — непосильная задача.
Как писала «Судебно-юридическая газета» в ноябре 2017 года, еще до издания указов президента, одна из ключевых проблем, с которой придется столкнуться в ходе оптимизации, — порядок распределения дел на судей (подробнее о рисках оптимизации можно прочитать тут.)
Если несколько райсудов станут одним юридическим лицом (окружным судом), дела в них должны распределяться на всех судей, независимо от их фактического местонахождения. Принцип случайности, предусмотренный для автоматизированного распределения дел, никто не отменял.
«Если раньше судьи в тройках рассматривали дела по месту нахождения своего суда, то теперь есть вероятность, что по одному делу могут быть назначены судьи из разных судов, и кому-то из них придется отправляться в другой населенный пункт, что достаточно сильно усложнит их работу. Третьей, и не менее важной проблемой, является функционирование единой автоматизированной системы документооборота: каким образом она будет работать в судах, которые находятся в разных населенных пунктах?» — отмечали судьи.
Ответить на вопрос, каким образом будет осуществляться регистрация дел, поступающих в суд, и их распределение между судьями в новых окружных судах, должны были совместно Рада судей, ВСП и ГСА.
Но они так и не смогли выработать ответ.
Дело в том, что Рада судей Украины не стала заниматься внесением изменений в действующее Положение об автоматизированной системе документооборота суда. Ведь после изменений в законодательство уже Высший совет правосудия совместно с ГСА должны были разработать и утвердить новый документ — «Положення про Єдину судову інформаційно-телекомунікаційну систему» (Положение о ЕСИТС). Запустить ЕСИТС с 1 марта 2019 года, как это было запланировано, не удалось.
О причинах срыва запуска новой системы ранее писала «Судебно-юридическая газета». В частности, помимо «не совсем удачных» тендеров, проведенных ГСА, на ситуацию повлияли и проволочки с согласованием ГСА необходимых для ЕСИТС документов.
Еще на съезде судей весной 2018 года делегаты задали ряд вопросов главе ГСА Зеновию Холоднюку, на которые он так и не смог дать внятного ответа.
Вопрос судьи Ржищевского городского суда Киевской области Андрея Потапенко о реорганизации судебной системы звучал следующим образом: «По какой формуле ГСА будет определять, какой суд будет центральным? Каким образом дела будут передаваться после их распределения в центральных судах на филиалы? Обязуетесь ли Вы учитывать предложения председателей судов и собраний судей относительно оптимального необходимого количества судей в судах, поскольку этот вопрос является наиболее насущным в этом году?»
Создание окружных судов Холоднюк комментировать тогда не стал, сославшись на то, что в соответствующих указах президента «эта процедура четко определена».
«Что касается нормативной штатной численности в будущих окружных судах, наши расчеты проведены с учетом официальных статистических данных, которые находятся в распоряжении ГСА. По нашей инициативе совместно с ВСП будет проведено совещание с председателями всех апелляционных судов. Только после того, как позиция будет согласована, соответствующие документы будут направлены на рассмотрение в ВСП, чтобы он утвердил новую нормативную численность. Без согласования позиции по этому поводу я никаких приказов подписывать не буду», — заявил глава ГСА.
Тогда, на съезде, из зала от делегатов прозвучал еще один вопрос: «Глава ВККС сказал, что от вас ожидают штатную численность, и только тогда начнется процедура перевода судей. Назовите хотя бы приблизительную дату, когда это произойдет. И не кажется ли Вам существование двух автоматизированных систем распределения дел нонсенсом?»
Зеновий Холоднюк заявил, что «к концу марта 2018 года будет определена новая нормативная численность судей, и соответствующие материалы будут направлены в ВСП для согласования».
«Что касается автораспределения, это зависит не от меня. Коллегиально будет принято самое разумное решение по этому поводу», — отметил он.
Еще два вопроса от делегатов опять-таки были связаны с созданием окружных судов: «Каким образом судьям будут компенсированы траты на проезд из суда-филиала в окружной суд, и как они должны туда добираться?»
Глава ГСА тогда вновь акцентировал внимание на том, что вопрос автораспределения дел до сих пор окончательно не решен. «Если дела будут распределяться между судьями, которые работают в конкретном окружном суде, то все финансовые вопросы будут решены главным распорядителем бюджетных средств», — заявил Холоднюк.
Как видим, словам Зеновия Холоднюка о том, что «оптимизация — это не проблема, это решение проблемы», не суждено было сбыться.
Возникает другой вопрос: почему органы судейского самоуправления, такие как Рада судей и Высший совет правосудия, писали обращения к ВККС и фактически поддерживали растущую волну негатива к Комиссии, а не пытались указать на реальный источник проблемы — отсутствие активности ГСА в вопросе создания новых окружных местных судов? Почему РСУ, ВСП и ГСА не стали искать эффективного решения проблемы, хотя бы временного?
Возможно, в том, чтобы вместо ВСП, ВККС и ГСА создать единый орган в судебной системе, который включал бы и функции по надлежащей организации ее работы, есть здравое зерно? Ведь пока мы лишь наблюдаем перекладывание ответственности за проблемы с одного органа на другой.
Не конкурс, а бой
Итак, в конкурсе, объявленном 2 июля, примут участие только кандидаты, состоящие в резерве. Это бывшие помощники судей, а также участники отборов в судьи 2012 и 2013 годов.
Помимо уже зачисленных в резерв кандидатов из числа помощников судей и прошлых доборов, в отборе, оглашенном в 2017 году, принимали участие обычные юристы. Однако они учились в Национальной школе судей дольше помощников и будут сдавать «выпускной» экзамен после 25 июля. Таким образом, на назначенный сейчас ВККС конкурс они не попадают. По предварительным подсчетам таких 370 лиц.
Именно они, а также действующие судьи, годами ожидающие перевода, будут соревноваться за оставшиеся 289 мест. Опять-таки, в случае объявления ВККС соответствующего конкурса. С учетом нынешнего шаткого кворума в Комиссии, те, кто оказался «за бортом» конкурса, понимают, что ожидание может превратиться в вечность, как это было с доборами 2012 и 2013 годов.
Уже сейчас среди тех, кто оказался «вне конкурса», растет волна негатива, ведь им предстоит пережить настоящий бой за оставшиеся от тех, кто пройдет конкурс первыми, вакансии. Абсурда грядущему сражению добавляет то, что вакансий на самом деле может быть и больше, просто ВСП с ГСА определили именно такую цифру свободных кресел.
При этом следует отметить, что среди действующих судей, желающих попасть на конкурс, есть судьи из зоны АТО, которые давно мечтают воссоединиться с семьей. И они попросту не могут реализовать свое прямо предусмотренное Конституцией и законом право.
«В город Первомайский я перевелся вынужденно, в марте 2015 года, поскольку ранее работал судьей в г. Антраците, который ныне оккупирован. С 2015-го я хочу перевестись в другой суд, чтобы воссоединиться с семьей, все это время вынужден снимать жилье. Однако уже 5 лет полностью отсутствует процедура переводов, и я лишен такой возможности», — отмечает судья Первомайского горрайонного суда Харьковской области Вадим Афанасьев.
На заседание Рады судей 21 июня 2019 года данный вопрос так и не был вынесен, хотя планировался. Напомним, что глава РСУ Олег Ткачук тогда покинул заседание. А заместитель главы Рады судей Украины Вадим Бутенко 21 июня сообщил журналистам, что судейское самоуправление нуждается в кардинальной реформе: «Нужно обратить, наконец, внимание на первую инстанцию».
Таким образом, ВККС объявляла конкурс без учета информации, которая могла быть предоставлена Радой судей Украины.
В связи с этим 98 судей, которые ожидали перевода, решили самостоятельно обратиться к ВККС и СМИ. Это обращение публиковала «Судебно-юридическая газета».
Подписала это письмо и судья Синельниковского горрайонного суда Днепропетровской области Анна Бондаренко.
«Я також підписала це звернення, бо чекаю переведення ще з 2014 року.
Кандидати в судді закидають суддям: «А чого ви раніше не зверталися, чому раніше не ставили питання про оголошення конкурсу?». Думаю доречним буде зробити невеликий екскурс в історію і нагадати, що з 2014 року розпочались процедури внесення змін до профільного законодавства, яке визначало процедуру добору, призначення та подальшої суддівської кар’єри. Однак 2015-2016 роки були значущими для змін, яких зазнало законодавство щодо судоустрою і статусу суддів в Україні.
Ще важливими є обставини, що в 2014-2015 роках відбувалось переведення суддів із зони АТО в інші суди. І це було правильно, оскільки вимагало негайного вирішення. Колеги залишали рідний дім і їхали будь-куди, тому що їх життя і життя їх родин було під смертельною загрозою.
Останній до цього часу конкурс на посади суддів відбувався в травні 2015 року і переважно стосувався переведення суддів в господарські суди, та й в цілому кількість вакансій була невеликою. Отже, багато і багато суддів, які призначались до 2013 року, а також ті, які пройшли добір в 2013 році, а призначались вже в 2016-му, зараз чекають цього конкурсу.
Найчастіше мені ставлять питання: «А чого ви призначались на посаду, якщо не хочете працювати в цьому місті?» Відповідаю. Я призначалась на посаду в іншому місті, оскільки знала, що законом передбачена процедура переведення. І можливість переведення судді з одного суду до іншого, власне і називається «принципом правової визначеності». До того ж, процедура переведення суддів на конкурсних засадах не є новелою в законодавстві, оскільки це було передбачено і редакцією закону від 07.07.2010 року.
Багато років тому я подавала документи на конкурс у той суд, в якому могла зайняти посаду судді з врахуванням балів, які отримала в процедурі добору. Це був вже другий конкурс, в якому я брала участь.
В Синельниківському міськрайонному суді, в якому я здійснюю правосуддя зараз, я відпрацювала вже сім років, склала кваліфікаційні іспити, пройшла процедуру кваліфікаційного оцінювання, тобто підтвердила здатність здійснювати правосуддя у суді відповідного рівня і спеціалізації, і ще рік тому призначена на посаду. Вже за новою процедурою та іншим президентом.
Запевняю, я працюю повноцінно, з таким же навантаженням, як і мої колеги, а не за принципом «нічого не розглядати, нехай комусь іншому це все залишиться у спадок».
Безумовно, за сім років я набула безцінного досвіду, який можна отримати тільки в цій роботі, а особливо в першій інстанції. Але я хочу нагадати тезу: «Судді — також люди». З часом багато чого змінюється — особисті, сімейні обставини, стан здоров’я.
Багато хто з нас, тобто з діючих суддів, призначались на посаду, знаючи, що через деякий час, за умови сумлінної і добросовісної роботи, за наявності вільної посади, у них виникає право на переведення.
Щоб ви наочно уявили собі цю ситуацію, я скажу, що щоденно на роботу і з роботи я проїжджаю 120 км. Оскільки часу в дорозі достатньо, то я порахувала, що за останні п’ять років я подолала відстань, яка втричі перевищує окружність Земної кулі, тобто загалом 132 000 км.
Думаю, доречним тут буде згадати і про практичний момент цього питання. Ті, хто працюють на більший відстані ніж та, яка дозволяє кожного дня їздити на роботу і з роботи, вимушені винаймати житло в іншому населеному пункті. А з врахуванням того, що половина від загальної кількості суддів ще не пройшла кваліфоцінювання, то це дуже серйозні витрати із сімейного бюджету, які ніким не компенсуються. Та і витрати на проїзд складають щомісяця чималу суму.
Я певний час жила в місті, де працювала, але коли в листопаді 2014 року постановою КМУ суддів дорівняли до державних службовців і обмежили заробітну плату сумою в 6500 грн, при тому, що вже на той час мінімальна суддівська винагорода була вже 12000 грн, то вимушена була з сім’єю повернутися до рідного міста, бо взагалі було не зрозуміло, на які кошти жити далі. Хоча вже наприкінці грудня був зроблений перерахунок, і нам повернули розмір суддівської винагороди на рівні, визначеному законом.
Особливо хочу зазначити, що питання переводу суддів з одного суду до іншого давно турбує суддівську спільноту. Показником цього є те, що Міжрегіональною робочою групою РСУ був підготовлений проект рішення РСУ, в якому зазначалось, що при оголошенні конкурсу на зайняття вакантних посад необхідно враховувати інтереси працюючих суддів і, відповідно, розподілити вільні вакансії за квотою 50/50 для кандидатів із числа резерву та для діючих суддів. На мою думку, це справедлива пропозиція, і вона дійсно дозволить врахувати інтереси обох категорій кандидатів. Але, на жаль, обговорення цього питання 21 червня 2019 року не відбулось.
Ми всі не один раз чули прогнози, що конкурс на вільні посади буде оголошений навесні, наступного місяця тощо. Ще в березні 2018 року було заявлено, що найближчим часом ДСА обрахує кількість штатних посад, визначить кількість вакантних посад і оголоить конкурс», — отмечает Анна Бондаренко.
Обращение действующих судей к ВККС поддержала и Ассоциация развития судейского самоуправления (АРССУ).
А то, что Межрегиональной рабочей группой при РСУ по вопросам судейского самоуправления был подготовлен проект решения проблемы с переводом действующих судей, подтверждает член данной группы Андрей Потапенко.
Впрочем, все это так и не было подкреплено твердым решением самой РСУ.
«Судьи на протяжении многих лет лишены возможности реализовать свое право на перевод. А учитывая, в каких условиях сейчас работают судьи первой инстанции (чрезмерная нагрузка, неравенство судейского вознаграждения, невозможность воссоединиться с семьей для судей зоны АТО, то, что на протяжении последних 5 лет они не могут воспользоваться этим правом), противоречит здравому смыслу и закону. Обращения судей поступали в РСУ, вопрос о переводе поднимался на съездах судей. Об этой проблеме я неоднократно говорил на заседаниях Рады судей и на совещаниях, которые проходили совместно с ВККС», — отметил Вадим Бутенко.
Но, как видим, Рада судей — орган судейского самоуправления, призванный защищать судей, — в данном случае оказалась бессильной, не смогла предсказать последствия оптимизации и повлиять на ГСА, ответственную за организацию работы по созданию окружных судов. Вопрос, почему в ответ на очевидные проблемы органы судебной власти не могут предоставить эффективные решения или хотя бы своевременно среагировать на них, остается открытым.
