Новые технологии облегчают работу во всех сферах общественной жизни. Однако иногда они приводят к курьезным ситуациям, как, например, в случае с судьей Мамадышского райсуда Татарстана Рустамом Валеевым.
Суть дела: молодой сварщик Руслан Ягфаров в феврале 2009 года за открытое хищение чужого имущества был осужден к трем годам лишения свободы, отбыл в колонии-поселении более трети срока наказания и подал ходатайство об условно-досрочном освобождении. Рассматривая ходатайство, судья Валеев отметил, что у Ягфарова в колонии было нарушение, повлекшее выговор. Кроме того, преступление, за которое он отбывает срок, было совершено им в период условного осуждения за преступление, совершенное ранее. То есть «говорить о полном исправлении и перевоспитании осужденного за непродолжительный срок отбывания наказания в исправительном учреждении преждевременно». Но вот мотивировочная часть документа заканчивается, далее следует крупно набранное слово "ПОСТАНОВИЛ", а затем, собственно, решение: «Ягфарова Руслана Флюровича… освободить от дальнейшего отбывания наказания условно-досрочно на 2 года, 2 месяца и 21 день». То есть Руслан может отправляться домой. Ура!
Начальник колонии-поселения, получивший это постановление, увидел, что в документе концы с концами не сходятся, и обратился в суд за разъяснениями. Изучив материалы дела в новом судебном заседании, судья установил, что в мотивировочной части первого постановления все было правильно и досрочного освобождения Ягфаров не заслуживает. Все дело в том, письменно поправляется судья, что «при распечатывании копии постановления вследствие сбоя компьютера была напечатана неверная трактовка резолютивной части постановления». А ведь начальник колонии мог и не вчитываться в полный текст постановления…
