Конкурс в Верховный Суд подходит к своему логическому завершению, однако сможет ли он заработать, зависит не только от наполнения судьями, но и от того, насколько скоро будет обновлено законодательство, регулирующее его работу.
Судья, секретарь Пленума Высшего специализированного суда Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского процесса Дмитрий Луспеник специально для «Судебно-юридической газеты» подготовил материал, в котором дал ответ на замечания критиков к законопроекту о внесении изменений в процессуальные кодексы (р. №6232). С полной версией статьи «Идеальный процессуальный кодекс: каким он должен быть?» можно ознакомиться в следующем номере нашего издания (№9-10 от 5 июня 2017 года), а пока приводим некоторые из изложенных в ней аргументов относительно обновленной процедуры кассационного обжалования.
«Ученые и практики внимательно следят за ходом обновления процессуального законодательства. Проводятся семинары, конференции по его анализу; предоставляются многочисленные предложения и замечания по совершенствованию законопроекта «О внесении изменений в Хозяйственный процессуальный кодекс Украины, Гражданский процессуальный кодекс Украины, Кодекс административного судопроизводства Украины и другие законодательные акты», а также критические комментарии о его недостатках. Одним из таких критических и, я сказал бы, громких замечаний к этому проекту закона является статья Владимира Пилипенко «Оценочный процессуальный кодекс Украины», размещенная 5 апреля 2017 года на сайте «Судебно-юридической газеты». Основной лейтмотив этой публикации сводится к тому, что проект закона имеет много оценочных факторов, недостатков и пробелов; внесет хаос в процедуру рассмотрения дел и т.д. При этом уважаемый автор после общего анализа проекта закона приводит «топ-5» недостатков изменений в каждый из процессуальных кодексов.
Мне, как судье с практическим опытом (с 1993 года) работы во всех судебных учреждениях (в т.ч. в Верховном Суде Украины), как ученому-процессуалисту и доценту кафедры гражданского процесса, автору пособий для судей относительно практического комментария к новому Гражданскому процессуальному кодексу Украины от 18 марта 2004 года (далее — ГПК): (Настольная книга профессионального судьи при рассмотрении гражданских дел, 2004 г.; Применение новелл ГК и ГПК Украины в судебной практике, 2005 г.; Рассмотрение гражданских дел судом первой инстанции, 2006 г.; Практика применения Гражданского процессуального кодекса Украины (гражданский процесс в вопросах и ответах), 2008 и др.), а также члену Конституционной Комиссии Украины и члену Рабочей группы при Президенте Украины по реформированию процессуального законодательства хочется поделиться своими мыслями и предложениями как относительно вышеуказанного законопроекта, так и по публикациям, которые появились в юридических СМИ, с замечаниями к проекту процессуального законодательства», — пояснил Дмитрий Луспеник.
В частности, в своей статье он остановился на том, что идеальный процессуальный кодекс должен определяться определенной системностью, согласованностью, взаимосвязанностью и унифицированностью его норм — как в самом кодексе, так и в отношении определенных других процессуальных кодексов.
Почему необходима оптимизация процедур кассационного обжалования?
Как отмечает Дмитрий Луспеник, в вышеупомянутой статье Владимир Пилипенко общим недостатком всех процессуальных кодексов называет существенное ограничение права лица на подачу кассационной жалобы, поскольку не подлежат кассационному обжалованию судебные решения в малозначительных делах, кроме случаев, если это касается вопроса права, который имеет фундаментальное значение для формирования единой правоприменительной практики, или в случае, если дело представляет общественный интерес или имеет исключительное значение для участника дела, который подает кассационную жалобу, или суд первой инстанции отнес дело к малозначительным ошибочно (например, ст. 390 проекта изменений в ГПК).
«Владимир Пилипенко в своей статье высказал позиции, что, поскольку нет четкого и однозначного перечня таких дел, то указанные нормы права содержат коррупционные риски, не соответствуют принципу правовой определенности, т.к. судьи ВС будут по-разному применять эти нормы права, а также будет непонятным, когда именно лицо будет иметь право обратиться в Европейский суд по правам человека, т.е. когда будет считаться исчерпанными все национальные способы защиты.
Считаю, что указанные опасения автора статьи являются преждевременными, хотя о них следует говорить и предоставить потребителям судейских услуг соответствующие разъяснения и обоснования, а судьям — практическую помощь, поскольку судьи действительно переживают за возможность надлежащего применения предложенных изменений в сложившейся процедуре рассмотрения дел.
Отмечу, что проблемой кассационного пересмотра, а именно чрезвычайной перегруженности ранее ВСУ, а затем — и судов кассационной инстанции была так называемая «всеохватность кассационного обжалования», а не в рамках взвешенной необходимости для осуществления судом кассационной инстанции задачи по обеспечению правильного и единообразного применения судами норм материального и процессуального права, отсутствие каких-либо фильтров кассационного пересмотра. Это общепризнанный постулат. О соответствии существующей в отечественном судопроизводстве системы кассационного обжалования судебных решений, вступивших в законную силу, европейским стандартам доступного правосудия, в т.ч. принципа правовой определенности, учеными и практиками написано очень много, в т.ч. и автором этой статьи.
Анализ существующей в Украине системы пересмотра судебных решений, вступивших в законную силу, дает основания для вывода, что, несмотря на существенные изменения, произошедшие в связи с ликвидацией надзорной инстанции (с 21.06.2001 года), она не в полной мере соответствует европейским стандартам и не обеспечивает доступность правосудия.
При этом действующая процедура кассационного производства не соответствует предназначению высшего судебного органа государства, как органа, призванного обеспечить правильное и единообразное применение судами норм материального и процессуального права, поскольку он фактически уравнял суды кассационной инстанции в своих полномочиях с местным и апелляционным судом. Кассация практически вынуждена решать не только любое дело по существу, но и те процессуальные вопросы, в которых спор по существу не решается.
Общеизвестно, что вмешательство в дело, решение по которому вступило в законную силу, должно быть исключением, а не использованием широко представленных различных завуалированных возможностей. Приведенное как раз и требует оптимизации процедур кассационного обжалования судебных решений, вступивших в законную силу, за счет введения системы «фильтров» и процедуры допуска кассационной жалобы к рассмотрению судом кассационной инстанции, а также совершенствование полномочий суда кассационной инстанции. Решая данный вопрос, следует учитывать, что кассационный пересмотр является экстраординарным и может быть использован:
1) при условии соблюдения принципа инстанционности рассмотрения дела с принятием окончательного решения;
2) при наличии обстоятельств для просмотра, непосредственно связанных с функцией кассационного суда по обеспечению защиты публичных или частных интересов.
Комитет министров Совета Европы в своей Рекомендации относительно введения в действие и улучшения функционирования систем и процедур обжалования по гражданским и торговым делам №R (95) 5 от 07.02.1995 года рекомендовал государствам-членам принимать меры по определению круга вопросов, которые исключаются из права на апелляцию и кассацию по предупреждению любых злоупотреблений системой обжалования.
Учитывая позицию Европейского суда по правам человека о том, что ограничения кассационного пересмотра возможны потому, что это право по своей природе объективно нуждается в регулировании государства, обладающего в этом отношении определенной долей усмотрения, можно утверждать, что введение «фильтров» и процедуры допуска никоим образом не нарушит право на доступ к суду, поскольку последнее уже будет реализовано при обращении в суд первой и апелляционной инстанций. Кроме этого, принятие указанных мер будет обеспечивать справедливый баланс между частными и публичными интересами, гарантировать своевременность устранения судебных ошибок.
Практика национальных европейских законодательств относительно существования «фильтров» допуска к кассации демонстрирует различные подходы к решению этого вопроса. Украина вводит свои «фильтры», что является ее правом. При этом использование оценочных факторов, в т.ч. таких понятий, как «общественный интерес», «малозначительные дела» и т.п., не должны приводить к мысли о наличии коррупционных рисков, т.к., исходя из высокого статуса Верховного Суда, в некоторых случаях решение вопроса о возможности кассационного обжалования должно относиться к его дискреционным полномочиям, учитывая значимость дела для обеспечения единства судебной практики через призму судебной процедуры.
Использование приведенных оценочных характеристик в части основания для допуска к кассационному обжалованию обусловлено тем, что разнообразие обстоятельств, подтверждающих наличие соответствующего основания для пересмотра судебных решений, делает невозможным установление их четко выписанного перечня в законе и само по себе не может расцениваться как недопустимое. Предоставление вышестоящему суду определенной свободы усмотрения при решении вопроса о наличии или отсутствии оснований для отмены или изменения судебных решений в кассационном порядке — при условии одинакового толкования этого понятия в процессе правоприменения — не противоречит принципам доступности правосудия и соответствует роли, месту и полномочиям суда как независимого органа правосудия. При этом существенность будет оцениваться и определяться с учетом конкретных обстоятельств дела и значимости последствий нарушения для лица, в отношении которого оно допущено.
Конечно, в проекте закона можно было отметить хотя бы определенные критерии таких оценочных факторов, но по опыту замечу, что тогда судьи в практике будут использовать только их, не будут выходить за их пределы, что нивелирует судейское правотворчество и внутреннее убеждение», — считает Дмитрий Луспеник.
Вопрос об исчерпании внутренних средств правовой защиты является наиболее дискуссионным в публикациях, посвященных Европейскому суду по правам человека, однако для каждой страны, как отмечает секретарь Пленума ВССУ, порядок исчерпания внутренних средств защиты определяется в зависимости от ее судебной и административной системы и существующего процессуального порядка рассмотрения дел.
«Основным критерием, которым руководствуется Европейский суд по правам человека, определяя, какие средства правовой защиты необходимо исчерпать внутри государства, является эффективность, поэтому никаких проблем в этом аспекте нет», — подытожил он.
Подробнее о новеллах проекта изменений в процессуальные кодексы читайте в следующих материалах.
