Актуальные вопросы уголовной ответственности за постановление судьей (судьями) заведомо неправосудного приговора, решения, постановления, определения

 Елена Слободяник,
юрист, специально для
«Судебно-юридической газеты»

Надлежащее выполнение судьями своего профессионального долга является залогом эффективного осуществления правосудия. Правовой статус судьи, закрепленный на законодательном уровне, предоставляет судьям значительные полномочия при решении судебных споров, а это, в свою очередь, может приводить к судейскому своеволию. Возникновение таких ситуаций должны предотвращать механизмы контроля за деятельностью судей, а именно возможность привлечения судьи к уголовной ответственности за постановление неправосудного приговора, решения, постановления или определения, предусмотренная ст. 375 УК Украины[1].

Несмотря на общественную весомость преступлений против правосудия, к которым относится постановление неправосудного судебного решения, удельный вес таких преступлений в структуре преступности был и является незначительным. Согласно обзору данных о состоянии осуществления правосудия в 2014 г., подготовленному Государственной судебной администрацией Украины на основании показателей отчетности местных и апелляционных судов общей юрисдикции, удельный вес преступлений против правосудия среди всех совершенных в 2013 г. преступлений составляет 2,7%, этот же показатель в 2014 г. составил 2,5%[2]. В связи с этим преступления против правосудия относятся к числу наименее разработанных проблем курса Особенной части УК Украины[3].

Ст. 375 УК Украины предусмотрена ответственность за постановление судьей (судьями) заведомо неправосудного приговора, решения, постановления или определения. Указанный состав преступления характеризуется наличием трех составляющих: неправосудное решение должно быть постановлено; решение суда должно быть неправосудным; постановление неправосудного решения должно быть заведомым[4].

Для квалификации деяния по этой статье не имеет значения, судом какой инстанции (первой, апелляционной или кассационной) были постановлены неправосудный приговор, решение, постановление или определение; отраслевая принадлежность дела (уголовная, гражданская, административная, хозяйственная), по которому постановлен неправосудный судебный акт; постановлены ли приговор, решение, постановление или определение судьей единолично или коллегиально[5].

Законодательная неопределенность сущности «неправосудности» судебного решения привела к формированию разных научно-теоретических подходов к пониманию этой правовой категории. Согласно первому подходу, понятие «неправосудность» определяется через незаконность и необоснованность судебного решения. При этом указанные понятия несут идентичную нормативно-содержательную нагрузку, т. е. являются синонимическими[6]. Другие ученые определяют «неправосудность» решения через конструкцию несоответствия содержания судебного решения фактическим обстоятельствам дела (юридического конфликта), которое включает в себя несоответствие судебного решения требованиям законности и обоснованности[7].

Еще одним подходом к определению сущности «неправосудности» является отрицание синонимии «неправосудности» и «незаконности». «Неправосудность» наделена особенной правовой природой, которая полностью не совпадает с понятием «незаконности», в связи с чем возникает необходимость четко определить в законодательстве, какое именно незаконное судебное решение может быть признано неправосудным. По нашему мнению, именно третий подход наиболее четко характеризирует сущность понятия «неправосудности».

По мнению Виноградовой Л. Е., в понятие «неправосудный приговор» законодатель вложил какое-то особенное содержание, которое не совпадает с понятием незаконного и необоснованного приговора, поэтому для признания судебного акта неправосудным большое значение имеет характер вины представителей судебной власти. Это важно и для решения вопроса о привлечении судей к дисциплинарной ответственности, реальность которой значительно выше при вынесении именно неправосудных решений[8].

Другая представительница такого подхода, Е. Н. Овчаренко отметила, что во время разработки действующего Уголовного кодекса вносились предложения отказаться от термина «неправосудное решение» и заменить его термином «незаконное решение», но в таком случае следовало бы определить критерии незаконности, ведь не каждое незаконное судебное решение должно тянуть за собой уголовную ответственность[9].

По мнению П. П. Андрушко, терминопонятие «незаконное судебное решение» шире, чем «неправосудное судебное решение». Например, не является неправосудным судебное решение, измененное или отмененное судом высшей инстанции в связи с изменением ранее изложенной им же позиции по вопросам уголовно-правовой квалификации определенных действий. Признаками правосудного судебного решения являются его законность, обоснованность и мотивированность. Правосудным следует считать законное судебное решение в уголовно-процессуальном понимании[10].

Теоретическое разнообразие подходов к пониманию «неправосудности» судебного решения приводит к применению разных подходов к пониманию этого понятия на практике при решении вопроса о привлечении судьи к уголовной ответственности за постановление заведомо неправосудного судебного решения, а это, в свою очередь, влияет на формирование подхода к вопросу объема доказательств, необходимых и достаточных для доказывания неправосудности судебного решения.

Обратимся к практике.

По результатам рассмотрения Болеховским городским судом Ивано-Франковской области уголовного дела №339/417/14-к 07.11.2014 вынесен приговор, которым Лицо_3 признано виновным в совершении уголовных правонарушений, предусмотренных ч. 1 ст. 375 и ч. 1 ст. 366 УК Украины[11]. Обосновывая свою позицию, суд отметил, что «решение является законным, а следовательно, правосудным тогда, когда суд, выполнив все требования гражданского судопроизводства в соответствии со ст. 2 ГПК, решил дело согласно нормам материального права, которые подлежат применению к данным правоотношениям в соответствии со ст. 8 ГПК, а также правильно истолковал эти нормы». Т. е. правосудным, по мнению суда, является законное и обоснованное судебное решение, принятое в соответствии с нормами материального права с соблюдением норм процессуального права.

Приговором Апелляционного суда Житомирской области №1-5/2010 от 10.03.2010[12], которым Лицо_6 признано виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 375 и ч. 1 ст. 366 УК Украины, «заведомая неправосудность» судебного решения заключалась «в грубом нарушении норм материального и процессуального права».

Указанные приговоры свидетельствуют о том, что неправосудными признавались незаконные и необоснованные судебные решения. В то же время, в данных судебных решениях неправосудность с одной стороны и незаконность и необоснованность с другой не отождествляются, ведь это противоречило бы конституционным нормам.

Отождествление незаконности и неправосудности судебных решений должно было бы означать, что каждое судебное решение, отмененное как незаконное или необоснованное, должно считаться неправосудным. А таких решений достаточно много – согласно анализу статистических данных, удельный вес отмененных и измененных судебных решений составляет 10,3% от общего количества решений, принятых судами первой инстанции[13]. Анализ данных судебной статистики рассмотрения дел и материалов Высшим специализированным судом Украины по рассмотрению гражданских и уголовных дел показал, что в 2014 г. в результате пересмотра судебных решений в гражданских делах отменено 6,5 тыс. решений, принятых местными общими и апелляционными судами, что составляет 15,4% общего количества кассационных жалоб, поданных на решения судов. По результатам пересмотра судебных решений в уголовных делах отменено и изменено 39,6% судебных решений и 36,4% приговоров от общего количества пересмотренных приговоров. Основным основанием отмены приговоров суда первой инстанции в соответствии с УПК было существенное нарушение требований уголовного процессуального закона (по этой причине отменено 70,3% приговоров от общего количества отмененных приговоров с назначением нового рассмотрения) [14].

«Неправосудность» судебного решения не отождествляется с понятием «незаконности» судебного решения.Подтверждение этому находим в конституционных нормах и разъяснениях Пленума Верховного Суда Украины.

Так, в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда Украины №8 от 13.06.2007 «О независимости судебной власти» определено, что в соответствии с ч. 5 ст. 124 Конституции Украины судебные решения являются обязательными к исполнению на всей территории Украины, и поэтому являются законными, пока они не отменены в апелляционном или кассационном порядке или не пересмотрены компетентным судом в другом порядке, определенном процессуальным законом, в пределах производства дела, в котором они приняты. Исключительное право проверки законности и обоснованности судебных решений имеет соответствующий суд согласно процессуальному законодательству. Обжалование судебных решений, деятельности судов и судей относительно рассмотрения и решения дела любым способом вне предусмотренного процессуальным законом порядка не допускается, и суды должны отказывать в принятии исков и заявлений с таким предметом. Органы, которые решают вопрос о дисциплинарной ответственности и ответственности за нарушение присяги судьи, не наделены законом полномочиями оценивать законность судебных решений.

Следовательно, определять законность или незаконность принятого судьей решения может лишь высший суд той же юрисдикции – апелляционный, высший специализированный, а в определенных законом случаях и Верховный Суд Украины в порядке апелляционного или кассационного производства. Суд, который рассматривает дело по обвинению в постановлении заведомо неправосудного судебного решения, не может давать оценку законности такого решения, поскольку фактически такая оценка будет ничем иным, как исполнением функций апелляционной или кассационной инстанции соответствующей юрисдикции.

Эта позиция реализуется и на практике и выражается в том, что отмена неправосудного судебного решения на основании его незаконности и необоснованности не является единственным доказательством заведомой неправосудности такого решения. Только в комплексе с другими доказательствами она дает возможность доказать неправосудность судебного решения.

Так, приговором Апелляционного суда Житомирской области №1-5/2010 от 10.03.2010[15] Лицо_6 признано виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 375 и ч. 1 ст. 366 УК Украины. В соответствии с обстоятельствами дела, подсудимый Лицо_6, занимая должность судьи Макаровского районного суда Киевской области, совершил служебную подделку постановления об открытии производства в деле №2-1834/2007 от 28.09.2007, составил заведомо неправдивый документ – протокол судебного заседания по этому гражданскому делу от 8.10.2007 и постановил заведомо неправосудное решение по гражданскому делу.

Решение Макаровского районного суда Киевской области по гражданскому делу №2-1834/2007, датированное 08.10.2007, принято Лицом_6 с грубым нарушением норм материального и процессуального права, которое свидетельствует о его заведомой неправосудности, осознании данного факта и наличии у Лица_6 преступного умысла. Совершение судьей Лицо_6 служебной подделки (сначала постановления об открытии производства и внесение заведомо неправдивых данных о дате его составления – 28.09.2007, а потом протокола судебного заседания от 08.10.2007) свидетельствует о наличии прямого умысла на постановление заведомо неправосудного решения. Кроме того, предварительное судебное заседание было проведено с нарушением норм ст. 33, 74, 127, 130, ГПК Украины, и соответствие заявленных исковых требований правоотношениям, которые сложились между сторонами по делу, должным образом не проверено.

Неправосудность судебного решения также подтверждается постановлением Апелляционного суда Киевской области от 23.06.2008, которым решение Макаровского районного суда Киевской области от 08.10.2007 отменено в связи с грубым нарушением норм материального и процессуального права, а дело направлено на новое судебное разбирательство, и отдельным постановлением Апелляционного суда Киевской области.

Следовательно, заведомая неправосудность судебного решения в данном случае подтверждена свидетельскими показаниями, протоколами выемки и осмотра документов (журнала исходной корреспонденции и реестра исходной заказной корреспонденции), выводами судебно-почерковедческих экспертиз, а также постановлением Апелляционного суда Киевской области от 23.06.2008, которым решение Макаровского районного суда Киевской области от 08.10.2007 отменено.

Обязательным признаком неправосудности судебного решения является заведомость – что судья не ошибся, а осознавал незаконность и необоснованность своего решения по делу. Именно это в сочетании с неправосудностью дает возможность разграничить право судьи на решение дела по собственному усмотрению в соответствии с требованиями закона, на судейскую ошибку, возможность привлечения его к дисциплинарной ответственности за постановление судебного решения с существенными нарушениями процессуального законодательства и уголовную ответственность за постановление заведомо неправосудного решения.

Как усматривается из анализа обвинительного приговора Болеховского городского суда Ивано-Франковской области по результатам разбирательства уголовного дела №339/417/14-к от 07.11.2014, суд признал виновным Лицо_3 в совершении уголовных правонарушений, предусмотренных ч. 1 ст. 375 и ч. 1 ст. 366 УК Украины[16].

В соответствии с обстоятельствами дела, в Дрогобицкий горрайонный суд обратились Лицо_1 и Лицо_2 с фиктивными исковыми заявлениями, которые содержали заведомо недостоверные сведения относительно предмета спора и других существенных обстоятельств, определенных в ст. 119 ГПК Украины. Инициировав в ходе рассмотрения указанных гражданских дел заключение мировых соглашений, которые содержали заведомо недостоверные сведения о наличии договорных отношений между сторонами по делу, судья Лицо_3 принял 5 (пять) заведомо неправосудных решений о закрытии производства по делам в связи с признанием мировых соглашений, на основании которых за физическими лицами, которые выступали в качестве фиктивных сторон по делам, признано право собственности на 12 помещений, после чего осуществлена регистрация права собственности на объекты в БТИ и в регистрационной службе городского управления юстиции.

Суд обосновал постановление неправосудного судебного решения, исходя из исследованных доказательств, в частности: свидетельских показаний, протоколов осмотра документов, выводов cудебно-технической и судебно-почерковедческой экспертизы, а также определения апелляционного суда Львовской области об отмене постановления суда о закрытии производства по делу с признанием мирового соглашения и отметил, что все 5 исковых заявлений, которые поступили на рассмотрение Лица_3, не соответствовали требованиям ч. 3 ст. 119 Гражданско-процессуального кодекса Украины, не содержали доказательств в подтверждение изложенных обстоятельств. А исходя из содержания заявленных требований относительно имущества, которое находилось во Львове, эти дела вообще не были подсудны Дрогобицкому суду. Однако Лицо_3, невзирая на указанные и очевидные для профессионального судьи недостатки, не отказало в открытии производства, не вернуло такие исковые заявления истцам, а вопреки требованиям закона назначило их рассмотрение сразу в судебном заседании (без предварительного рассмотрения) в максимально короткие сроки, чем нарушило также требования ст. 74, 114, 127, 124, 129, 130 ГПК, и преднамеренно допустило нарушение требований ст. 197 ГПК относительно обязательности фиксирования судебного процесса.

«Суть принятых решений в этих делах по одной и той же схеме свидетельствует об их заведомой неправосудности, а сознательное игнорирование Лицом_3 требований действующего законодательства и допущенные процессуальные нарушения, подделка официальных документов (протоколов судебных заседаний) – о прямом умысле обвиняемого на постановление таких решений, ведь была очевидной беспочвенность заявленных исков, рассмотрение которых и привело к постановлению обвиняемым заведомо неправосудных решений».

Заведомость неправосудного судебного решения означает наличие в действиях судьи именно прямого умысла на постановление такого судебного решения. В ином случае судья не может быть привлечен к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 375 УК Украины.

Так, постановлением коллегии судей судебной палаты по уголовным делам Высшего специализированного суда Украины из рассмотрения гражданских и уголовных дел от 21.07.2011[17] не подтвержден прямой умысел судьи на постановление заведомо неправосудного судебного решения, что исключает уголовную ответственность за совершение преступления, предусмотренного ст. 375 УК Украины.

Как усматривается из материалов дела, постановлением следователя прокуратуры Днепропетровской области от 02.06.2010 возбуждено уголовное дело относительно судьи Заводского районного суда Днепродзержинска Лицо_1 по факту постановления заведомо неправосудных постановлений по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 375 УК Украины. Судья, зная, что в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 17 КоАП Украины споры по поводу принятия граждан на публичную службу, ее прохождения и освобождения от публичной службы относятся к компетенции административных судов, в нарушение п. 4 ч. 3 ст. 121 ГПК Украины вынесла заведомо неправосудное решение об открытии производства по гражданскому делу по иску Лица_3 к Государственному комитету Украины по Земельным ресурсам о возобновлении на работе и заведомо неправосудное постановление, которым заявление Лица_3 об обеспечении иска удовлетворено частично – остановлено действие приказа «Об увольнении Лица_3». 16.04.2010 судьей Лицо_1 вынесено определение о закрытии производства по делу по иску Лица_3.

Постановлением Октябрьского районного суда Днепропетровска от 22.11.2010 удовлетворена жалоба Лицо_1 и указанное постановление отменено. Определением Апелляционного суда Днепропетровской области от 2.12.2010 постановление местного суда по жалобе Лица_1 оставлено без изменений.

В отмеченном определении Апелляционного суда Днепропетровской области[18] не подтвержден прямой умысел судьи на постановление заведомо неправосудного судебного решения, что исключает уголовную ответственность за совершение преступления, предусмотренного ст. 375 УК Украины.

Заведомость, т. е. наличие прямого умысла как признак состава преступления, предусмотренного ст. 375 УК Украины, является основанием для разграничения уголовной ответственности за постановления заведомо неправосудного судебного решения и дисциплинарной ответственности за существенные нарушения судьей норм процессуального права.

В тех случаях, когда судья в своей профессиональной деятельности выражает противоправные убеждения, умышленно постановляет противоправные решения (нарушает законодательство), он привлекается к дисциплинарной ответственности, ведь в соответствии со ст. 83, 84 Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей»[19], основанием для дисциплинарной ответственности судьи является совершение им дисциплинарного проступка, т. е. виновного противоправного нарушения судьей требований относительно его статуса, должностных обязанностей или присяги судьи. Исходя из анализа ч. 2 ст. 83 Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей», п. 10 постановления Пленума Верховного Суда Украины от 13.06.2007 «О независимости судебной власти», дисциплинарная ответственность судьи наступает в случае преднамеренного нарушения норм права или неподобающего отношения к своим обязанностям, т. е. вина может быть как в форме умысла, так и в форме неосторожности.

Основанием для привлечения как к дисциплинарной, так и к уголовной ответственности может быть постановление судьей незаконного судебного решения. На примере уголовного процессуального законодательства, исходя из требований законности, обоснованности и мотивированности судебного решения (ст. 370 УПК Украины), незаконным является судебное решение, принятое с нарушением норм материального права и несоблюдением требований относительно уголовного производства. Существенные нарушения норм уголовного процессуального права являются основанием для отмены или изменения судебного решения (ст. 409 УПК Украины). Такие нарушения могут быть основанием для признания судебного решения неправосудным.

В то же время, основанием для привлечения судьи к дисциплинарной ответственности также могут быть существенные нарушения норм процессуального права при осуществлении правосудия, связанные, в частности, с отказом в доступе лица к правосудию на основаниях, не предусмотренных законом, нарушение требований относительно распределения и регистрации дел в суде, правил подсудности или подведомственности, необоснованное употребление мер обеспечения иска (ч. 1 ст. 83 Закона Украины «О судоустройстве и статусе судей»).

Примерами применения к судьям дисциплинарной ответственности за допущение существенных нарушений норм процессуального законодательства являются решение Высшей квалификационной комиссии судей (далее – ВККС) от 24.10.2012 относительно судьи Коростышевского районного суда Житомирской области П.[20].; решение ВККС от 11.12.2012 относительно судьи Апелляционного суда Днепропетровской области П.; решение ВККС от 11.12.2012 относительно судьи Радомышльского районного суда Житомирской области Н. [21]

В соответствии с обстоятельствами последнего дисциплинарного дела, судья внес изменения в 2 последние страницы приговора суда путем вынесения постановления в порядке ст. 409 УПК Украины, которой не предусмотрено такого порядка внесения изменений, решив таким образом вопрос относительно вещественных доказательств, судебных расходов, а также безосновательно изменил назначенную судом меру дополнительного наказания. Органом досудебного расследования было отказано в возбуждении уголовного дела относительно этого судьи в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. В то же время, приговор и постановление были отменены судом высшей инстанции ввиду нарушения требований уголовно-процессуального закона, поскольку рассмотрение дела судья провел без сообщения участникам судебного разбирательства, без участия прокурора и без ведения протокола судебного заседания.

Как видим, одно и то же основание (в данном случае – существенное нарушение норм процессуального права) может повлечь за собой привлечение судьи к дисциплинарной ответственности и быть основанием для привлечения судьи к уголовной ответственности за постановление неправосудного решения. Поэтому есть необходимость четко разграничить основания для той и иной ответственности на законодательном уровне.

Как вывод отметим, что привлечение судьи к уголовной ответственности за постановление заведомо неправосудного приговора, решения, постановления, определения (ст. 375 УК Украины) вызывает множество вопросов на практике, что неразрывно связано с отсутствием законодательного закрепления понятия и существенных характеристик термина «неправосудности», с неопределенностью соотношения понятий «заведомо неправосудного судебного решения», «незаконного судебного решения» и «судейской небрежности».

Практика привлечения судей к уголовной ответственности за постановление заведомо неправосудного судебного решения свидетельствует о том, что неправосудное судебное решение не отождествляется с незаконным судебным решением, и не каждое незаконное судебное решение является неправосудным.

Нетождественность понятий «неправосудности» и «незаконности» подтверждается законодательным положением, в соответствии с которым органы, которые уполномочены решать вопросы о дисциплинарной ответственности и ответственности за нарушение присяги судей, не имеют полномочий оценивать законность судебных решений. В случае отождествления неправосудного и незаконного судебного решения возникнет необходимость привлекать судью к уголовной ответственности по признакам преступления, предусмотренного ст. 375 УК, за каждое постановленное им незаконное решение.

Обязательным признаком неправосудности судебного решения в контексте ст. 375 УК является его заведомость, которая указывает на то, что судья не ошибается, а осознает незаконность своих действий, направленных на постановление неправосудного судебного решения. Именно заведомость неправосудного судебного решения дает возможность различить возможность привлечения судьи к уголовной ответственности, предусмотренной ст. 375 УК Украины, и к дисциплинарной ответственности за существенное нарушение норм процессуального права.