На текущей неделе Верховная Рада планирует рассмотреть законопроект 10225-д о регулировании оборота виртуальных активов в Украине. Как отмечают инициаторы, в частности глава Комитета ВР по вопросам налоговой политики Даниил Гетманцев, целью является «создание правовой основы для регулирования оборота виртуальных активов, обеспечив их легальное использование, налогообложение и защиту прав участников рынка».
Депутаты предлагают принять новую редакцию Закона «О виртуальных активах», а также изменения в Налоговый кодекс, Гражданский процессуальный, Хозяйственный процессуальный кодексы, Кодекс административного судопроизводства и ряд законов.
Предлагается, чтобы закон вступил в силу с 1 января 2026 года, и Кабмин в течение месяца определился с органом, который будет выполнять роль регулятора рынка криптоактивов.
Законопроект касается также поставщиков услуг, устанавливает требования к авторизации или регистрации у регулятора в течение 60 дней после начала деятельности, ежегодного предоставления отчетности и штрафов за нарушения, вводит налогообложение — налоговые обязательства для операций с виртуальными активами, в частности налогообложение прибыли от их продажи. Также им определены механизмы регулирования рекламы и предотвращения мошенничества.
«Судебно-юридическая газета» проанализировала замечания Главного научно-экспертного управления парламента на этот законопроект.
Терминологическая неопределенность
Прежде всего, ГНЭУ отметило ряд проблем с терминологией. В частности, «розничный владелец» будет считаться любое физическое лицо, которое действует в целях, не связанных с его предпринимательской деятельностью, независимой профессиональной деятельностью или выполнением обязанностей наемного работника. Однако неясно, касается ли это всех физических лиц, или только тех из них, деятельность которых связана с эмитентами виртуальных активов.
Виртуальный актив предлагается определить как разновидность цифровой вещи, которая создается, передается и хранится в электронном виде с использованием технологии распределенного реестра или другой подобной технологии. Предполагается, что к виртуальным активам применяются положения Гражданского кодекса о движимых вещах, если иное не установлено этим законом, или не вытекает из сущности такого виртуального актива. Однако неясно, кто и как должен определять сущность виртуального актива и применение к нему положений ГК о движимых вещах. Также замечания экспертов вызвало то, как законодатель предлагает определять, что считать инсайдерской информацией, манипулированием на рынке виртуальных активов и т. д.
Регулятор-расследователь с доступом к помещениям
Предлагается установить полномочия должностного лица Регулятора, которое проводит расследование. В частности, предлагается предоставить право:
- получать доступ к помещению эмитента, оферента, лица, подающего заявку на допуск к торгам, или поставщика услуг, связанных с оборотом виртуальных активов;
- получать доступ к помещениям физических и юридических лиц на основании решения административного суда;
- получать доступ к связанным с предметом расследования информационным и информационно-телекоммуникационным системам, документам, носителям информации, другим вещам и информации, которая может в них содержаться, любым другим материалам, связанным с предметом расследования, независимо от носителя, на котором они хранятся, на основании вынесенного им соответствующего постановления с обоснованием их связи с предметом расследования;
- собирать и приобщать к материалам расследования доказательства, собранные таким уполномоченным в процессе проведения расследования, а также приобщать связанные с предметом расследования доказательства, предоставленные любым другим лицом;
- осуществлять аудио-, фото- и/или видеофиксацию проведения расследования и т. д.
Кроме того, этому должностному лицу предоставляется право проводить опрос свидетеля на основании соответствующего постановления Регулятора, порядок вынесения которого устанавливается нормативно-правовым актом Регулятора. При этом, сам порядок проведения расследования, в частности, порядок вынесения постановлений о проведении расследований, устанавливается нормативно-правовым актом Регулятора.
Как заметило ГНЭУ, анализ предложенных положений позволяет сделать вывод, что Регулятор (его должностные лица) фактически наделяется функциями органов досудебного расследования, которыми указанные органы наделены действующим УПК в пределах соответствующих уголовных производств.
По мнению ГНЭУ, существование вне системы органов досудебного расследования любого другого органа с фактическими полномочиями органов досудебного расследования (который будет проводить осмотр зданий, помещений, собирать доказательства и т. д.), может привести к нарушению конституционных прав граждан.
Указанное замечание касается также введения во время проведения инспекции или расследования осуществления «контролируемой услуги» как инструмента «контроля за осуществлением деятельности на рынке виртуальных активов, который заключается в имитации получения физическими лицами услуги, связанной с оборотом виртуальных активов, и/или имитации приобретения, получения у лиц, в отношении которых проводится инспекция или расследование на рынках виртуальных активов, виртуального актива или имитации осуществления прав, обусловленных соответствующим виртуальным активом, в отношении таких лиц».
КАСУ дополнят нормами о доступе регулятора к помещениям физических и юридических лиц
Предлагается дополнить подраздел КАСУ «Рассмотрение отдельных категорий срочных административных дел» новыми статьями об особенностях производства по делам по заявлению Регулятора рынков виртуальных активов:
- о наложении ареста на имущество или о приостановлении выполнения договоров на рынке виртуальных активов
- о предоставлении доступа к информации об электронных коммуникационных услугах
- о предоставлении доступа к помещениям физических и юридических лиц.
КАСУ дополняется предписанием о том, что решения суда, принятые в вышеуказанных административных делах, исполняются немедленно.
Как заметили в ГНЭУ, юрисдикция административных судов распространяется на дела в публично-правовых спорах. При наложении ареста на имущество или приостановлении выполнения договоров на рынке виртуальных активов имеет место смешение частных и публичных правоотношений. Ведь виртуальные активы могут быть частной собственностью, а их оборот осуществляется по гражданско-правовым договорам. Споры относительно договорных отношений, даже если их предметом являются виртуальные активы, отнесены к подсудности судов гражданской или хозяйственной юрисдикции.
Следовательно, по мнению ГНЭУ, к юрисдикции административных судов целесообразно отнести только вопросы законности актов Регулятора, в то время как, например, вопрос приостановления выполнения договоров на рынке виртуальных активов – к юрисдикции гражданских или хозяйственных судов.
Также законодатели предлагают установить, что стоимость имущества, которое подлежит аресту, должна быть «соразмерной» размеру ущерба, нанесенного правонарушением. ГНЭУ отметило целесообразность введения более конкретных критериев оценки соразмерности.
Предусмотрено, что с заявлениями о наложении ареста на имущество или о приостановлении выполнения договоров на рынке виртуальных активов имеют право обращаться должностные лица Регулятора. В случае, если должностные лица Регулятора являются служащими его центрального аппарата, заявления подаются в окружной административный суд по местонахождению Регулятора. В случае, если должностные лица Регулятора являются служащими его территориального органа, заявления подаются в окружной административный суд по местонахождению такого территориального органа.
Аналогичным образом определяется подсудность дел о предоставлении доступа к информации об электронных коммуникационных услугах, а также о предоставлении доступа к помещениям физических и юридических лиц. Таким образом, указанные категории дел будут рассматриваться в административном суде, территориально приближенном к Регулятору.
Определено, что в случае вынесения судом определения об открытии производства по делу по заявлению Регулятора о наложении ареста на имущество или о приостановлении выполнения договоров на рынке виртуальных активов суд принимает решение по существу заявленных требований не позднее 96 часов с момента открытия производства. Аналогичные предписания содержат другие предписания законопроекта, соответственно по делам по заявлению Регулятора о предоставлении доступа к информации об электронных коммуникационных услугах и делам по заявлению Регулятора о предоставлении доступа к помещениям физических и юридических лиц.
«С одной стороны, указанный срок определен с учетом необходимости безотлагательно решить вопрос о получении субъектом властных полномочий разрешения суда на вмешательство в права лица. В то же время, с другой, срок в 96 часов (4 суток) для принятия решения по существу заявленных требований является крайне сжатым, учитывая сложности дел. В частности, относительно рынка виртуальных активов, необходимости надлежащего исследования доказательств, а также обеспечения участия ответчика и в случае необходимости свидетелей.
Кроме того, такие крайне сжатые сроки могут усложнять реализацию права сторон на подготовку к судебному разбирательству. В частности, ответчик, в роли которого в указанных категориях дел выступает лицо, фактически имеет минимальное время для ознакомления с материалами и подготовки возражений», — заметили в ГНЭУ.
Учитывая указанное, слишком короткий срок для принятия судом решения по существу заявленных требований может обусловить формальное рассмотрение данных категорий дел, при котором суд не сможет надлежащим образом исследовать все обстоятельства и документы, имеющие существенное влияние на принятие судебного решения.
Кроме того, в соответствии с изменениями, если должностные лица Регулятора докажут суду наличие обстоятельств, дающих основания считать, что существует реальная угроза сокрытия, повреждения, порчи, уничтожения, преобразования, отчуждения, изменения вещей или документов, в отношении которых существует совокупность оснований или разумных подозрений считать, что они являются доказательством совершения правонарушения, заявление о предоставлении доступа к помещениям может быть рассмотрено судом без вызова лица, доступ к помещению которого необходим.
С точки зрения ГНЭУ, рассмотрение заявления о предоставлении доступа без вызова лица может привести к принятию решения исключительно на основании доводов Регулятора, без обеспечения полноты учета интересов лица.
Также в предложенных изменениях отсутствует прямой запрет на доступ к информации, которая идентифицирует абонентов, информации о сетевых адресах, в том числе дате, времени, продолжительности сеанса, входящих и исходящих сообщений с указанием даты, времени, продолжительности и идентификацией телефонных номеров, с которых были получены и/или на которые отправлены сообщения. Кроме этого, с точки зрения ГНЭУ, целесообразно рассмотреть возможность установления ограничений на раскрытие данных, касающихся коммуникаций адвоката с клиентом.
Изменения в Налоговый кодекс
В НК дается определение понятия «виртуальные активы, определенные индивидуальными признаками – виртуальные активы, которые являются неделимыми, определены индивидуальными признаками в виде уникального, незаменимого цифрового контента, которые могут передаваться и храниться с использованием технологии распределенного реестра или другой подобной технологии и которые могут содержать цифровое отображение объектов интеллектуальной собственности или ссылку на него».
Предлагается урегулировать вопрос предоставления отчетности об операциях с виртуальными активами.
По мнению ГНЭУ, выглядит дискуссионным предложение, согласно которому «поставщики услуг, связанных с оборотом виртуальных активов, которые предоставляют услуги в пользу резидентов Украины (физических и юридических лиц), обязаны подать заявление о взятии их на учет в контролирующем органе в течение 60 календарных дней после начала предоставления услуг в пользу резидентов Украины», поскольку по содержанию ст. 63 НК взятию на учет или регистрации в контролирующих органах подлежат именно налогоплательщики, в то время как в данном случае речь идет не о выполнении соответствующими субъектами обязанности по уплате налогов и сборов, а исключительно о предоставлении контролирующим органам информации об операциях с виртуальными активами резидентов Украины.
Требует дополнительного обоснования периодичность предоставления отчетности – календарный год, что может усложнить налоговый контроль за налогообложением виртуальных активов. В том числе, возникает вопрос, каким образом контролирующие органы будут получать соответствующую информацию, если поставщики услуг, связанных с оборотом виртуальных активов, прекратят свою деятельность до даты предоставления отчетности.
Кроме того, предлагается урегулировать вопрос ответственности за непредоставление или несвоевременное предоставление поставщиком услуг, связанных с оборотом виртуальных активов, отчета об операциях с виртуальными активами.
Установлена ответственность за непредоставление отчета об операциях с виртуальными активами и отдельно за несвоевременное предоставление той же отчетности. В то же время критериев разграничения соответствующих составов финансовой ответственности не предусмотрено, что содержит риски двойного привлечения к ответственности за одно и то же правонарушение.
Так же, по мнению ГНЭУ, выглядит дискуссионным в конституционном аспекте предлагаемый в проекте подход по установлению безальтернативной санкции – «штрафа в 100 размеров минимальной заработной платы, установленной законом на 1 января налогового (отчетного) года», что не в полной мере согласуется с принципом индивидуализации юридической ответственности.
Также остается открытым вопрос определения стоимости виртуальных активов, приобретенных в результате обмена на другие виртуальные активы, который предусматривает доплату в денежной и/или иной имущественной форме (если такой способ обмена является возможным, в частности, по аналогии с налогообложением прибыли от операций с виртуальными активами, полученной налогоплательщиком – физическим лицом).
В проекте регулируется только ситуация, если в обмен на виртуальные активы налогоплательщик получил виртуальные активы и денежные средства. В таком случае стоимостью полученных виртуальных активов является общая сумма стоимости полученных налогоплательщиком виртуальных активов и суммы таких средств, но не менее цены приобретения или первичной стоимости переданных виртуальных активов.
Что касается налогообложения прибыли от операций с виртуальными активами налогом на доходы физических лиц с использованием механизма, аналогичного тому, который действует для налогообложения инвестиционной прибыли, эксперты отметили, что для налогообложения виртуальных активов (в отличие от инвестиционной прибыли) не предусмотрено возложение обязанности начислять, удерживать и уплачивать налог на доходы физических лиц на налогового агента, что делает такой подход неэффективным и создает риск для неуплаты налогов физическими лицами.
Кроме того, в целом по предлагаемому подходу к налогообложению виртуальных активов налогами на прибыль предприятий, на доходы физических лиц и на добавленную стоимость, такое налогообложение, с точки зрения ГНЭУ, должно осуществляться, исходя из экономической сущности операций с такими активами, а не их юридической формы. Однако, как в изменениях в НК, так и в Законе «О рынках виртуальных активов» не определяются сущностные признаки виртуальных активов (примером чего, является, прежде всего, определение базового понятия «виртуальный актив – это разновидность цифровой вещи, которая создается, передается и хранится в электронном виде с использованием технологии распределенного реестра или другой подобной технологии. Виртуальный актив, в зависимости от условий эмиссии, может удостоверять имущественные права, в частности, право требования на другие объекты гражданских прав, и или обязательства эмитента виртуального актива»).
«Соответственно в проекте устанавливается, фактически, унифицированный подход к налогообложению виртуальных активов, что выглядит довольно дискуссионным и, кроме того, содержит риски минимизации налоговых обязательств», — подчеркнуло ГНЭУ.
Об изменениях в Гражданский процессуальный кодекс
В ГПК предлагается установить, с целью защиты прав информатора Регулятор рынков виртуальных активов по обращению информатора может обращаться в суд с иском (заявлением) в интересах информатора, участвовать в рассмотрении дел по таким искам (заявлениям), а также на любой стадии рассмотрения вступать в дело, производство в котором открыто по искам (заявлениям) информаторов, подавать апелляционную, кассационную жалобу и т. д., в том числе по делу, производство в котором открыто по иску (заявлению) информатора.
Однако из содержания проекта остается неясным, о ком именно идет речь, поскольку в нем отсутствует определение содержания термина «информатор».
В проекте предлагается предусмотреть, что «не допускается обеспечение иска путем наложения ареста на имущество, составляющее резерв активов эмитентов токенов с привязкой к активам, средства и виртуальные активы клиентов, передаваемые поставщикам услуг, связанных с оборотом виртуальных активов, во время осуществления ими деятельности на рынке виртуальных активов».
Также предполагается, что суд рассматривает в порядке отдельного производства дела о раскрытии профессиональной тайны на рынке виртуальных активов. Раздел «Отдельное производство» ГПК дополняется новой главой 14, в которой определяются особенности рассмотрения судом таких дел.
«По нашему мнению, отнесение к сфере отдельного производства дел о раскрытии информации, составляющей профессиональную тайну на рынке виртуальных активов, не соответствует содержанию такого производства.
Рассмотрение в порядке отдельного производства не осуществляется, если из заявления об установлении факта, имеющего юридическое значение, усматривается спор о праве. То есть, предметом дела является не разрешение спора между сторонами дела, а установление наличия или отсутствия определенного юридического факта, заявленные требования должны быть бесспорными», — отметило ГНЭУ.
Автор: Наталя Мамченко
Подписывайтесь на наш Тelegram-канал t.me/sudua и на Google Новости SUD.UA, а также на наш VIBER, страницу в Facebook и в Instagram, чтобы быть в курсе самых важных событий.
